Стриллергорт сиял, что начищенный до зеркального блеска кинжал, переливался драгоценными камнями в рукояти: сапфирами, рубинами, изумрудами парадных одежд зажиточных горожан; выделанной кожей работяг, также принарядившихся; металлом воинов со всех концов света и искрами магических вспышек над пальцами колдунов и колдуний.
Город плясал как всё тот же кинжал в руках акробата, подбрасывающего с десяток таких, разбрасывающих в глаза благодарной публике брызги, сладостно замирающие лёгким ужасом на сердцах: а ну как в один момент всё полетит к Хатияре, и паяц зальёт всю площадь кровью?
Город выспрашивал у гостей со всех берегов Вэлгар: будет ли война? Город следил за лицами князей, с особой придирчивостью — за лицом князя Фреодэрика. Нахмурился — быть беде? Смеётся — над империей? Чего ждать?
Фреодэрик улыбался и говорил: ждать славных воинов и умелых магов славной Дердаррии, ждать их побед здесь и сейчас. Город обрадованно стал следить за славными и умелыми. Это было приятнее, чем ждать плохого. Да и буйство сил на празднике шептало в душу всякому: война, даже если и начнётся, закончится через три дня. Кого бы там ни было, хотя бы и самого Кригфёрина войска Велгар раскатают тонким слоем и в рулет после скатают, назло женолюбке на имперском троне. Уверенность переполняла трибуны, так что её можно было черпать ладонями. Даже великий князь позволил себе удовольствие минутной уверенности: обойдётся малой кровью.
— Ваше величество.
Голос стражника напомнил князю место, время и обстоятельства. Нет, крови не будет так мало, как ему бы хотелось отсюда, из мирного дня. Болезнь не ускачет сама собой на запад, подавившись каргвелийскими песками, а дарзагорская стерва не перестанет скалить зубы как непокрытая сучка в течке. И хватит на сегодня удовольствий.
Изначально это было предложение графа Варбальда, но преподнесено оно было столь ювелирно, что Фреодэрик предпочитал считать встречи с горожанами вне торжественных стен дворца продолжением своих собственных идей. То и дело на площадку, с высокого дозволения поднимался то один, то другой стриллегротец — почему-то среди просителей не было ни одного жителя иных городов, и Фреодэрик тихо подозревал в этом руку Вальдере. Горожанин, барон, горожанка — они подходили с просьбами или просто свидетельствовали почтение… теперь, вот — графиня.
Фреодэрик подождал, пока стражник займёт своё место и посмотрел в сторону лестницы. Кивнул, призывая гостью подойти. Послания её были сухи, если не сказать — скудны, но не нужно было советов Рихарда, чтобы предугадать, что скрывается за немногословными просьбами о встрече. Оставался лишь вопрос, почему именно эта женщина затеяла путь через границу государств для личной встречи, и кто за ней в самом деле стоит. Внимательный взгляд князя мог подметить лёгкую усталость после долгой дороги, но до души всё же добраться не мог.
— Ты можешь говорить, миледи.

— Ваше Величество…
Что же, республиканская кровожадность и озлобление против княжеского правления воспитание вытравило ещё не из всех аристократов. Это обнадёживало. Что-то осталось в этом несчастном краю от некогда славного княжества.
И всё же, Фреодэрик затылком почувствовал лёгкий интерес свиты. Ещё бы. Очередная просительница ведёт себя так, будто пришла не просить или возносить князю хвалу, а удовлетворить его мужские прихоти. В самом деле, прямо тут? Выходки Фреодэрика хотя и были не вполне безобидны, но где свита свечек не держала, там ничего особенного как будто и не было. Но вот такого… и с такой…
Оставалось только помахать кокетливым исподним в воздухе: смотрите, достопочтенные гости, тут интрига!
Игру необходимо было спасать. Фреодэрик снисходительно кивнул.
— Ратуша — дом законов Дардаррии, я в ней лишь гость. Потому слова горожан славного в веках Стриллергорта, какие не доходили до меня прежде через пески, разделяющие наши княжества, я слушаю здесь, среди народа и перед народом.
«Ну же, графиня, ведь не ждала же ты, приходя сюда, что князь за тобой побежит собачкой, шушукаться по углам?» — кисло подумал Фреодэрик, улыбаясь графине Пресслер. В самом деле, не стоило Дарию тащить женщину сразу на праздник. Кто же знал, что она доберётся к самому шествию. Но этот спрос ждёт виновника после, зачем поставил князя и тайную гостью в неловкое положение. Сейчас им обоим придётся друг другу подыграть. Ей бы отдохнуть с дороги и не маячить перед глазами всего честного народа Каргвеллии в таком виде. Особенно, если придётся когда-нибудь принимать её присягу. Встань он тогда, когда кто-то уже обратил какое-никакое внимание на взобравшуюся на помост женщину, лучше не стало бы.
— Говори свободно здесь, — завершил князь и отрицательно покачал головой, в момент делаясь строгим. Как будто с мирного камня, согретого солнцем, на секунду подняла голову ядовитая змея. И снова улеглась, прикрыв глаза и слившись с тёплым валуном на радостной поляне.