Адалинда Байл; человек; 26
Её Императорское величество, светлейшая государыня-императрица империи Дарзагор трёх народов, Верховный сюзерен сословий, Владычица Запада, Повелительница людей, акшаров и нагвалей
Katie McGrath
1. ХАРАКТЕР
Воистину, своею личностью светлейшая императрица воплощает как лучшие достоинства своего могучего государства, так и самые пагубные его недостатки. Прекрасная внешне, статная, просвещённая, яркая, харизматичная, изысканная, горделивая, претенциозная, величественная, целеустремлённая, но и коварная, изворотливая, своевольная, эгоистичная, циничная, жестокая, преисполненная амбиций, ревнивая и мстительная особа. На публике она предпочитает блистать напыщенными благородством, манерностью, грацией и любезностью, тогда как в личной обстановке порой ведёт себя раскованно, своенравно и даже фамильярно. Хотя императрица весьма образованна, смекалиста и находчива для женщины своей эпохи, её нельзя назвать дальновидной, а хитрость у неё идёт впредь интеллекта. Кроме того, такие отрицательные качества порфироносной как честолюбие и тщеславие нередко затмевают её светлый ум, рождая опасное легкомыслие. Впрочем, Адалинду это не особо волнует, ведь к чему излишне напрягать и без того утомлённый монарший разум, когда рядом есть такая, как Таллия? Будучи юной девушкой, мечтавшей стать великой воительницей, подобно северными королевам из легенд, принцесса, тем не менее, вскоре осознала, что в мире, где правят мужчины, лучшее оружие женщины – гибкий ум, острый язык и, разумеется, неотразимая красота.
И во всём этом она достигла впечатляющих успехов, хотя попытки учителей и наставников не раз разбивались о скверный характер избалованной девчушки и её нескончаемые капризы. Однако жизнь поставила её на место, заставив обучаться законам выживания во враждебном мире интриг, сплетен и ядов. Когда отец захворал и утратил всё своё влияние, власть перешла к нелюбимой матушке, презиравшей дочь, и её ближайшим сторонникам. Таким образом, в стенах родного дворца, юная принцесса оказалось в окружении противников, желавших избавиться от неё, как от самой нежелательной угрозы. И в этом мире, что внезапно стал ей чужд и хладен, не без посторонней помощи, ей пришлось выживать, стремясь к тому, что она заслуживала по праву и добиваясь этого всеми способами. А этой вещью была императорская корона – единственное, что могло обеспечить реальное положение для неё, как для женщины, сделать независимой от окружающих и позволить самой распоряжаться своей судьбой и судьбами врагов.
В эти же тяжёлые для Адалинды годы сформировалась и её главная особенность – игра масок, которой она владеет в совершенстве. Артистичности императрице не занимать, и, как она полагает, это качество является первым на очереди черт идеального правителя. Истинный правитель должен уметь выставлять в полноте своей на показ лишь лучшие из своих качеств и эмоций, остальные же скрывать от мира, когда в них нет необходимости и уметь манипулировать ими, когда необходимость эта есть. Возможность поставить себя так, как ты считаешь нужным – вот, что отличает благородного от смерда. А потому Адалинда никогда не позволит себе в свете вести себя спонтанно и необдуманно, проявлять фривольность и дурные неподобающие черты, позволять эмоциям брать верх, зная, что подобно тому, как её красота радует глаз, умы должны радовать её манеры. Однако, для разных людей, императрица может вести себя совершенно по-разному. Она умеет льстить и угождать тем, чьё расположение может быть ей выгодно, даже если ненавидит этих личностей, но также способна обращаться жестоко с теми, кого любит, но кто неспособен обеспечить ей исполнение её желаний и способствования в достижении целей, и, разумеется, без всяких зазрений совести заменит вторых первыми. Такая позиция, тем не менее, не распространяется на сестёр – ближайших членов семьи светлейшей. Безусловно, она дорожит ими и опекает так, как это только возможно, причиной чему всё те же эгоистичность и ревность. Считая оставшуюся семью неотъемлемой частичкой себя самой, Адалинда полагает, что любое посягательство на её сестёр кого-либо кроме неё самой есть посягательство и на саму императрицу, так что даже молодой неосторожный кавалер, посмевший сделать в присутствии императрице её любимой сестре изысканный комплимент, рискует навлечь на себя всесокрушающий гнев Владычицы Запада. Государыня не сомневается в своей сестринской любви, однако понятие любовь как таковое у неё в высшей степени извращенно-собственническое. Так что в младших сёстрах она видит скорее не независимые личности со своими устремлениями и интересами, а свои личные неприкосновенные коллекционные артефакты, не приносящие конкретной пользы, но всё же согревающие душу, особенно, когда как должно о них печёшься, чаще смахиваешь пыль, чтобы они сверкали ещё ярче. Тем не менее, разум частенько твердит Адалинде, что такая позиция, особенно в отношении перспектив брака сестёр, губительна для будущего Дарзагора в целом и рода Байлов в частности, учитывая подчёркнутую решительность самой императрицы дистанцироваться от любых сакральных союзов с мужским полом. Однако эти мысли неминуемо наталкивают на другие - о её собственной смерти, о закате дней её правления. В такие моменты хаотичная натура начинает бунтовать, эмоции не подчиняются, а злоба на весь мир наполняет сердце. И всё же августа понимает, что, рано или поздно, хотя бы одну из сестёр придётся сосватать, хотя бы для продолжения рода. Но пока она предпочитает не думать об этом. В конце концов, для Богов нет ничего неизбежного, так почему же таковое должно существовать для Адалинды?
Императрице не чужда осторожность. Она не позволит себе делиться своими планами, далеко идущими амбициями, размышлениями и переживаниями с кем-либо, помимо ближайших своих сподвижников, а в некоторые мысли и идеи она вообще предпочитает не посвящать никого, отлично умея хранить тайны и, более того, делать вид, будто их и вовсе нет. Это создаёт вокруг неё некий ореол загадочности, ещё больше возвеличивая как абсолютную и богоподобную владычицу, лишённую всяких сомнений и сожалений, но лишь преисполненную уверенности идти вперёд. Хотя императрица и падка на лесть, она достаточно проницательна, чтобы осознать, где эта лесть – лишь выражение придворного подобострастия, а где - попытка манипуляции в угоду личным целям. И последнее она готова пресекать со всей свойственной ей жестокостью. Но куда чаще ей пригождается природная способность к очарованию собеседника, ведь для этого в её распоряжении имеется всё: от внешности до остроумия.
Венценосная искуснейше манипулирует окружающими в своих интересах, подавляя любые личные пристрастия и те слабые огоньки честности и человеколюбия, что ещё тлеют где-то в глубине её чёрной души. Она играет десятками личин перед двором, не вызывая подозрений у большинства окружения. Для зрелых знатных дам, кому глупые мужские ограничения, призванные защитить их от женского потенциала, - непререкаемая мораль, а нравственность и этикет – слова утешения в скованном мужчинами бытие, Адалинда – благочестивая, но несчастная дева, не одарённая милосердием Богов в поисках мужа, в чём ей стоит только сожалеть и поддерживать в тяжком бремени одиночного правления. Для юных девиц – недостижимый идеал, блистательная, хищная богиня, само олицетворение женского величия и высший образец красоты, символ сопротивления преисполненной уныния реальности, где место женщины лишь у прялки, да в постели мужа. Для молодых и преисполненных решимости самоуверенных отпрысков знати – предмет обожания и тяжкой борьбы, достойная лишь высочайших похвал и многочисленных баллад. И императрица будет терпеть их воздыхания, будет поощрять стремления, а затем, когда очередной кандидат в женихи утратит бдительность, расправиться с ним так же безжалостно, как и с дюжиной таких же ранее. Ну а правящие дворяне-мужчины видят в ней зарвавшуюся и самовлюблённую, но достойную уважения правительницу и, что важнее, опасного врага во внутриполитической игре Империи. Владычица порой сама теряется во всей этой веренице масок, меняя их в любой необходимый момент, а порой и вовсе сливая воедино так, что лишь одно в ней остаётся неизменно – стремление идти дальше, покорять всё новые высоты. Иногда ей начинает казаться, что и та настоящая Адалинда тоже всего лишь маска, и даже она сама обманывается, принимая её за истинную свою личность. Но эти свои переживания и сомнения она тщательнейшим образом скрывает, не посвящая в них даже ближайшее своё окружение.
Несмотря на все сложности, можно с уверенностью сказать, что императрица идёт на всё ради достижения своих целей, приоритет которых для неё абсолютен над всеми прочими. Любые коварства и ложь, любая бесчеловечность – всё дозволено, когда речь заходит о воле Её Императорского Величества, в то время как моральный компас всего лишь красивое прикрытие для изменников и врагов Империи. Такая позиция во многом способствует её созданию вокруг себя культа личности. Адалинда напрямую связывает личность правителя с государством, считая оба понятия превыше всякого закона. Это реализуется и в соответствующую политику: при Адалинде Империя взяла курс на окончательную ликвидацию феодальной вольности и установление абсолютизма. Но и это не конец её патологической страсти к повелеванию людьми. Императрица жаждет быть для своих подданных богиней во плоти, благоволящей раболепствующим и сурово отмщающей тем, кто посмел бросить ей вызов. Даже сейчас положение аристократа при имперском дворе во многом зависит от расположения императрицы, а этого расположения в большинстве случаев удостаиваются женщины, да ещё и, по слухам, через постель августейшей. Впрочем, пока Адалинда предпочитает действовать аккуратно, а реформаторскую политику проводить постепенно, понимая, что она всё ещё не достигла того уровня власти при котором любое её желание станет законом для знати и черни. Сейчас порфироносная всё ещё вынуждена опираться в своём правлении на аристократию, однако впечатляет и то, какие при её правлении были достигнуты успехи в области реформирования государственного права, политического строя и устройства двора. С другой же стороны, наиболее разумные из оппонентов Адалинды прекрасно понимают, что действия эти осуществляются не во имя благополучия государства и продиктованы отнюдь не нуждами Империи, а лишь сугубо личной прихотью монарха, суть которой состоит лишь в возвеличивании её собственной персоны и всё большем расширении влияния в угоду неумолимому властолюбию.
При дворе нередко можно услышать толки о мужененавистничестве Императрицы и её нетрадиционной сексуальной ориентации. Что же, и то, и другое является правдой. Хотя даже сама Адалинда не до конца осознаёт причины формирования у неё столь радикальных взглядов, считая только, что мужчины слишком долго возвеличивали себя и сами ставили превыше любых законов, которые, тем не менее, всегда распространялись на женщин. Сами же они при этом – сплошь бездарные, глупые и самовлюблённые эгоцентристы, неспособные видеть дальше собственного носа. Во многом такой образ сложился у Адалинды ещё будучи юной принцессой. Когда отец слёг с тяжёлым заболеванием, и она оказалась одна против всех, ей нередко приходилось наблюдать и становиться жертвой жестоких интриг и манипуляций сильного пола. Многочисленные неудачные помолвки, навязанные озлобленной на неё матушкой и её мужским окружением, предательства советников отца, которым доверяла Адалинда и пренебрежительное отношение, будто бы она всего лишь товар, который следует сбыть богатенькому молодому аристократишке, желательно тому, кто сможет воспитать в ней смирение и неважно, какими методами. Никто в те дни не видел в Адалинде личности и её дарований, а для девушки, уже тогда поражённой нарциссизмом и манией величия, это было колоссальным ударом. Облик мужчины стал олицетворять для неё концентрацию всего того зла и безразличия, что она переживала, а также стремления подавить её волю и не допустить до законно ей принадлежащего – её собственной власти. В то же время, среди своих придворных сверстниц принцесса находила поддержку и опору в своей борьбе. Взойдя на трон, она наслаждалась обескураженностью дворян-мужчин тем, что их верховным повелителем стала женщина, кого они так долго пытались сдерживать в рамках наспех придуманных принципов, по которым им принадлежала вся власть, в то время как поистине достойные были её лишены. Конечно же, единственной достойной всего наилучшего Адалинда считает себя, и в том главная причина её презрительного отношения к мужскому полу. В её самолюбии и самомнении, будто бы она высшее существо, определяющее устройство мира, где всё, что от неё – священно, прочее же необходимо лишь для поддержания её воли во всех проявлениях. Женщины для неё превыше не априори, а лишь потому, что она из них, в то время как мужчины недостойны осквернять этот освящённый богиней пол не только прикосновениями, но и статусом, и самонадеянностью, будто бы они могут превосходить женщин или даже просто быть наравне с ними, что подвергает сомнению избранность самой императрицы. Разумеется, столь крайнюю форму своих взглядов Адалинда не намерена пока воплощать, однако ныне, когда они ни для кого не секрет, лишь самые отчаянные кавалеры решаются пытаться добиться её руки, более же умудрённые жизнью знатные мужи знают - мало что доставляет августейшей такое удовольствие, как их нижайшее пресмыкательство у её ног, и это верный способ достичь её расположения.
Что же относительно времяпрепровождения светлейшей, то нельзя сказать, что она всецело поглощена государственными делами. Напротив, для Адалинды не существует срочных дел, необходимости или каких-либо иных потребностей, кроме её собственных. Она не терпит приказного тона и указаний, свои собственные желания она возводит в ранг первостепенных государственных забот и, ежели эти желания касаются также других членов двора, то им следует немедленно заняться исполнением воли августы. Любая деятельность императрицы также продиктована только её личным интересом, но никак не чувством долга или ответственности, которые у Адалинды отсутствуют в принципе. Самодисциплина и распорядок – чуждые ей понятия в мире, где всё подчинено её прихоти. Нередко важнейшие свои обязанности она может игнорировать в угоду своей природной лени, которая, кстати, является отнюдь не последним её недостатком, нередко чинящим ей серьёзные препятствия. Тем не менее, императрица не видит смысла преодолевать себя в этом и с лёгкостью подчиняется греховным страстям. Однако, тогда, когда в ней пробуждается вдохновение и интерес, она становится весьма деятельна, полностью посвящая себя заботам об Империи, проявляя дипломатический и политический таланты. Учитывая то, что благополучие государства обычно не соприкасается с реальными целями императрицы, которая, к тому же, суть этого благополучия решительно не осознаёт, Адалинда куда больше заботится о своей и государства репутации, чем о реальном положении дел. В угоду своей воинственной позиции в отношении соседей, она стремится к наращиванию военной мощи Империи и увеличению эффективности её разведки и дипломатии. Она часто проводит время в размышлениях о будущем и построении грандиозных планов, тем не менее, не торопясь воплощать их в действие. Что не говори, а видимое улучшение политической и экономической ситуации в Дарзагоре связано скорее с деятельностью министров и других нижестоящих чинов, нежели самой государыни. Впрочем, надо отдать ей должное в умелом подборе достойных кандидатов на эти посты. Проницательность августейшей и умение читать характеры, а также полезные советы ближайших сподвижников, помогают ей верным подхалимам обеспечивать престижные и влиятельные должности в государственном аппарате, а эффективным трудоголикам – важные и ответственные. Кроме того, обладая прекрасным чувством власти, Адалинда всегда знает, когда следует идти на уступки, а когда заставить уступить других.
В свободное от дел, безделья, приватных бесед и скуки уединения время, императрица предпочитает придаваться общественному и шумному досугу. Богатые торжества, пышные приёмы, пиры, балы и охота – главные пристрастия артельной владычицы. В целом, роскошь и престиж монаршьих увеселений в период правления Адалинды необычайно возросли, как и расходы на них из государственной казны. Да и саму императрицу никак не назвать бережливой - чего только стоит один гардероб! Несмотря на протесты недовольных, экономика Империи всё ещё держится на плаву и даже умудряется грести, что подрывает надежды оппонентов императрицы на скорое свержение Августы.
Касательно характеристики правления Адалинды в целом, то мнения тут решительно расходятся. При дворе одни Вам скажут, что она неуравновешенна и изменчива, опасна для Империи, другие – что она величайшая из государей, третьи будут в глубоких сомнениях, но ни от кого Вы не услышите, что её власть и действия предсказуемы и ординарны. Крестьяне же и горожане назовут её достойной и справедливой правительницей, ведь простонародью она предпочитает угождать, надеясь в будущем опираться на него в укреплении своей абсолютной власти и угрожать народными бунтами знати в случае противоречий. Тем не менее, если многие дворяне удостаиваются её презрения и статуса вредителей и противников, с которыми нужно осуществлять последовательную борьбу, то народ она уж никак не воспринимает всерьёз или даже просто как людей. Для неё они – домашние зверьки, лишённые личности и каких-либо крох разума, а оттого ими можно распоряжаться по своему усмотрению, используя для увеселения, удовлетворения нужд или как орудие в борьбе с врагами.
Что же касается страхов и фобий императрицы, то важнейшим из них является боязнь заговоров и исходящее из этого недоверие к окружающим, кроме самых преданных ближайших сторонников. Страх этот сформировался ещё во времена её борьбы за права на престол, когда ей пришлось пережить множество предательств и ещё больше покушений на свою собственность, честь и даже жизнь. Изредка эта фобия приобретает форму паранойи, скрываемой под маской осторожности. Помимо этого, Адалинда тщательно печётся о своей безопасности, в публичном пространстве имея при себе в непосредственной близи целый отряд гвардейцев, нескольких дегустаторов, а также одного придворного мага, одного целителя и алхимика. Другой страх светлейшей оказывает на неё не меньшее давление. Это боязнь старости и потери свой выдающейся красоты. Мысли об этом заставляют Адалинду трепетать от ужаса. Именно по этой причине, императрица собрала вокруг себя лучших учёных, магов и алхимиков и всячески поощряет их деятельность, направленную на изучение человека, его анатомических и генных особенностей, а также исследования в области поиска средств, способных замедлить старость или вовсе оборвать этот губительный процесс. Несмотря на то, что до возраста первых морщин венценосной ещё далеко, её беспокойство по этому поводу весьма живо, ведь если стареющее лицо ещё можно будет скрыть при помощи косметической алхимии, то износ организма так просто не устранить.
Расовые предрассудки совершенно не свойственны августе. Она по праву является повелительницей всех трёх народов, так зачем разделять между ними, если вместе, в одной империи, они гораздо сильнее, способнее и, что главное, единственной своей императрицей они называют Адалинду. Не имеет значения, кем управлять, нагвалем или человеком, важен лишь потенциал в удовлетворении воли их владычицы, а также, разумеется, уровень почитания её персоны. Так что Адалинда старается, по мере своих сил, пресекать любые межрасовые противоречия в государстве, если, конечно, их нельзя использовать в своих целях.
Всё же полностью лишённой предпочтений в этой области императрицу не назовёшь. Так, влияние Таллии обусловило тайное неравнодушие и пристрастие Адалинды к акшарам с их притягивающей таинственностью. Такое увлечение светлейшей способствовало, пока незначительному, но всё же имеющему место быть укреплению позиций акшаров в нобильской среде Империи.
2. ЦЕЛИ И СТРЕМЛЕНИЯ
В долгосрочной перспективе – завоевать Вселенную, сравниться в своём величии с Богами, обрести бессмертие и безграничное могущество, ну а пока – объединить под своим владычеством весь материк, подчинив Республику и Конфедерацию, построить корабли, что смогут открыть новые земли и их подчинить, добиться права установления абсолютной власти за монархом, установить феминистическую диктатуру, избавиться от всякого сопротивления и устранить все угрозы своему правлению.
3. УМЕНИЯ
В совершенстве владеет письмом и грамотой, отлично читает. Ас придворных интриг и ведущий игрок во власть, превосходно осведомлённая о всех хитросплетениях бытия имперского двора. Виртуоз лжи и обмана, сплетающая иллюзии не хуже магов разума.
Императрица обучалась так, как подобает принцессе и возможной наследнице, следовательно, она является искушённой во многих светских науках, необходимых к знанию правителем, таких как география, политология, дипломатия и юриспруденция. Помимо этого, она интересуется философией, а также музыкой, в частности, играет на лютне, правда, исключительно в личной обстановке, ведь не пристало правительнице на публике увлекаться занятием простолюдинов, развлекающих народ. С особым увлечением императрица относится к истории, в особенности военной и геополитической, а также к стратегии. Адалинда также прекрасно знакома со всем богатым придворным церемониалом.
Хорошо держится в седле и стреляет из лёгкого охотничьего арбалета. Отлично танцует.
4. ИМУЩЕСТВО И СНАРЯЖЕНИЕ
Собственно, весь этот грандиозный аллод с претенциозным названием Империя Дарзагор, в пределах которого нет вещей, разделяемых на её собственные и чужие. Поверьте, уж если Светлейшая на что-то положила глаз, пусть даже эта безделушка – память о Вашей почившей матушке или целый замок, на строительство которого Вы копили на протяжении всей сознательной жизни, лучше Вам будет смиренно преподнести ей этот дар, не дожидаясь даже похвалы в его сторону. Обездоленным Вы после этого вряд ли останетесь.
К несчастью, это её полубожественное влияние не распространяется на республиканско-конфедеративную часть материка, по поводу чего императрица комплексует и стремится исправить это досадное стечение обстоятельств.
Из непосредственного снаряжения в наличии роскошный гардероб с отдельным платьем на каждый день года, императорская корона и скипетр, а также облегчённый парадный монарший доспех, украшенный многочисленными самоцветами, позолотой и гравировками, одетый, впрочем, лишь однажды, в ходе примерки. А императорские конюшни полны чистокровных меринов и лучших племенных кобыл, псарни – породистых гончих. Государственная казна и поборы с монаршего домена обеспечивают двору и императрице лично весьма безбедную жизнь.
5. ОБ ИГРОКЕ
Опыт игры: 6 лет, не считая последнего полуторагодового тайм-аута, в связи с чем возможны нубства.
Связь: lacontessajagiellon – логин скайпа, ЛС.
Примерная скорость игры: в активном сюжетном квесте можно хоть каждый день по посту, о форс-мажорах в таком случае буду стараться уведомлять. В свободном лоу-режиме кол-во будет варьироваться, но минимум – 3-4 поста в неделю.
6. ПРОБНЫЙ ПОСТ
Великая герцогиня, тяжело вздохнув, открыла расписную дверь из красного дерева, войдя в одни из многочисленных гостевых покоев дворца. Расстояние до этого крыла от сада было немаленьким, а мадам пришлось едва ли не бежать, стараясь не опоздать к моменту, когда её подопечная закончит прихорашиваться. Разумеется, перейти на бег для человека её статуса было бы в высшей степени неподобающе, но даже такие нагрузки для Её Светлости были вредны и тяжки, доказательством чему служила резкая одышка. Но в последнее время ей всё чаще приходилось куда-то спешить, волноваться, суетиться и совершать иные несвойственные её сбалансированному характеру поступки. Но, что поделать, обстоятельства требовали крайних мер, не щадивших бедную мадам, несмотря ни на возраст, ни на высочайшее положение. Собственно, последнее-то теперь и зависело только от расторопности и находчивости великой герцогини, и ошибиться было нельзя. Особенно теперь, когда вести о вечернем визите короля достигли её ушей так поздно. Безответственная прислуга уже была наказана, но это никак не исправляло ситуацию в пользу Её Светлости, лишь оставляя надежду на будущее повышение компетентности слуг. Сейчас же было необходимо как можно скорее подготовить новое увеселение для короля, к созданию которого было приложено так много усилий и потрачено столько средств. К сожалению, купить угодные чувства для человека было нельзя, а иначе Её Светлость не поскупилась бы на средства, ведь игрушка была свежа, молода, полная энергии и невероятной красоты, одного ей не доставало – радости, пусть даже наигранной. Радости своим перспективам, тому, кем она может стать, если доставит королю достаточное удовольствие. Она со смирением принимала свою участь, но смирение это было превозмоганием самой себя, через боль и слёзы, что никак не красило тот образ, что нарисовала королю великая герцогиня.
Ступив на богатый шерстяной ковёр, покрывавший дощетчатый пол, мадам прошла вовнутрь покоев. В небольшом, но роскошно украшенном дорогой мебелью и отделкой стен, помещении за небольшим туалетным столиком, на табурете, скрытом за полами пышного платья барокко, сидела стройного телосложения девица с чёрными, как смоль, волосами, расчёской которых занималась чернявая служанка. При виде подопечной, Её Светлости заметно полегчало. Уже не хотелось больше бежать, всякое переживание как рукой сняло, а ситуация снова казалась под полным её контролем. Зато в памяти сразу всплыли подробности приобретения этого цветка. Тогда, в прецептории Ордена Ламий, пожалуй, впервые за многие годы великой герцогиней руководил отнюдь не холодной расчёт, а жалость. Да-да, именно она, казалось, безвозвратно утраченная для мадам. Маман тогда уверяла, что Арнет дольше всех находится при обучении, будто бы наёмники, разорившие какой-то городок в Тернирборге, пощадили двенадцатилетнюю девчушку, взяв её с собой, а затем, за крупную сумму, отдав ламиям, однако, несмотря на долгий двухлетний срок, Арнет была единственной, кто до сих пор не смирился со своим положением. Это нельзя было списать ни на более сознательный возраст девочки, ведь среди юных учениц были и более старшие претендентки, ни на большие потери – по словам наёмников, родители Арнет были обычными мануфактурными трудягами, жившими в бедности городских трущоб. Ламии известны своей жестокостью к воспитанницам, призванной выбить из них любые реальные эмоции и чувства, оставив только мастерство актрисы, умеющей играть как пламенную любовь, так и жгучую ненависть, а потому великая герцогиня, впечатлённая рассказом маман, решила приобрести именно её в качестве подопечной, несмотря на то, что среди представленных леди были куда более прекрасные и счастливые ухватиться за предоставляемую возможность кандидатки. Однако выбор Её Светлости пал на Арнет, в надежде, что новая жизнь сделает более радостной и подходящей кандидаткой в королевские любовницы. Но, несмотря на все усилия, пряники и кнуты, подопечная оставалась непреклонной. Порой великой герцогине даже казалось, что она старается исправится и соответствовать нужному образу, но потом горе снова захлёстывало её, всецело поглощая. Едва мадам подумала об этом, как тут же преисполнилась гневом, то ли на себя, то ли на бедняжку Арнет. Когда же та обернулась на лёгкий скрип двери, и Её Светлость узрела заплаканное лицо подопечной, то она и вовсе побагровела. Самой же Арнет не раз приходилось наблюдать такую реакцию герцогини на её слёзы, а потому она стремительно отвернулась, стремясь сделать так, чтобы густые волосы полностью скрывали девичье личико. Впрочем, мадам это не слишком помогло. Теперь, когда до прибытия короля оставались считанные часы, а первое впечатление должно было быть безукоризненным, эта чертовка позволяла себе пускать ручьём слёзы и придаваться печали! Когда ей может быть оказана величайшая честь в виде безраздельного внимания короля! Для росшей при королевском дворе великой герцогини было решительно непонятно такое поведение подопечной, а оттого она лишь ещё больше серчала.
- Пошла вон! – Свирепо бросила она служанке, не отводя взгляда от повёрнутой прочь в сторону зеркала головы Арнет.
Та, испуганно отпрянула от девицы, бросив гребень, откланялась и выбежала из покоев.
Её Светлость, между тем, понимая, что гневом ничего не исправить, заставила себя обрести спокойствие, а затем и вовсе принять дружелюбный вид с лёгкой улыбкой на лице. На мгновение опустив голову, она постаралась зафиксировать такое выражение лица, несмотря на внутреннюю бурю эмоций. Казалось, даже сердце подчинилось железной воле великой герцогини, покорно замедлив частоту биения. Мадам мерным шагом подошла к Арнет, взяла кинутой служанкой на стол гребень, и принялась сама расчёсывать непослушные вьющиеся волосы девицы, полностью доверяя работу рукам, глядя же на отражение Арнет в зеркале. Первую минуту обе дамы пребывали в гробовом молчании, но чем больше Её Светлость наблюдала за омрачённом непонятным горем лицом подопечной, за текущими слезами, за стремительными схлопываниями распухших век и безуспешными попытками девушки совладать с собой, тем больше вскипала голубая кровь.
Первой нагнетающую тишину нарушила великая герцогиня, которой от молчания делалось только хуже, а в голову закрадывались всё более и более мрачные мысли, вплоть до того, что король может отвергнуть дар первой фаворитки, и тогда судьба её будет предрешена. Её Светлость достигла слишком великих высот, чтобы позволить себе хотя бы одно малейшее поражение. Ведь этот камешек мог стать причиной настоящего оползня, что уничтожит все её достижения. А от мыслей о том, что будет дальше, герцогиня буквально холодела.
- Его Величество соизволил навестить нас этим вечером, моя дорогая, - с огромным трудом Её Светлость сохраняла невозмутимость голоса, – На первой встрече ты должна быть неотразима. Готова ли ты? – Мадам сама прекрасно знала ответ, а ещё то, что девица не осмелится вымолвить ни правду, ни притворное согласие. Так что ответом послужил едва заметный кивок. – Чудесно! – На лице великой герцогини промелькнула улыбка.
Однако, из созданной иллюзии того, что ситуация не так уж безнадёжна, мадам вырвал тихий всхлип Арнет. Лицо её снова приняло ледяной вид, взгляду вернулась хищная пронзающая острота, едва ли не буквально ранящая невинный лик подопечной, руки же стали действовать быстрее и грубее. Изо всех великая герцогиня старалась не сорваться, что удавалось с огромным трудом. К горлу поступал ком, страх перед грядущим сковывал тело, но главное – злость, больше на себя, чем даже на Арнет. Ведь именно мадам приняла решение поставить всё на эту вечно угрюмую девчонку и, даже, когда дело приняло очевидный пропащий оборот, она не нашла в себе сил бросить заплаканную подопечную и нанять профессионалку, с услугами которой великая герцогиня чувствовала бы себя уверенной в своём будущем. Но нет, что-то в этой, сидевшей прямо перед ней чертовке, притягивало Её Светлость, заставляя мучать себя переживаниями, которые старили её на десятилетие вперёд, и это же чувство наполняло её пылающим праведным гневом, который был так нехарактерен её аристократической выдержке и холодному уму. А, может, это та самая любовь? Эгоистичная и жестокая, какой только она может быть у человека, привыкшего за каждую кроху воевать и отстаивать права на собственность похлеще любого простолюдина. Не кулаками и вилами, но хитроумностью и расчётливостью, в которых, казалось, великой герцогине не было равных. Тогда можно было бы сказать, что её ярость и ненависть вызвана ревностью, но всякие размышления о высокой романтике и чувствах претила прагматичной натуре и рационализму мадам, а потому она немедленно отвергла эти чуждые, дикие и откровенно безумные мысли.
За ними, однако, великая герцогиня и не заметила, как руки её становились всё жёстче, расчёсывательные движения гребнем – всё резче, так, что в конце концов, она начала вырывать волосы подопечной. Арнет старалась терпеть и молчать, видно опасаясь окончательно разозлить опекунью, однако, в какой-то момент это не удалось. Внезапный слишком резкий рывок руки с гребнем вырвал целую прядь, и девица невольно вскрикнула. Для и без того разгневанной, раздираемой сомнениями и страхом, да ещё теперь и оторванной от размышлений, это стало последней каплей.
- Неблагодарная сука! – Воскликнула Её Светлость, отбросив гребень и отвешивая Арнет подзатыльник такой силы, что хрупкая девушка согнулась и ударилась лицом о столик.
Не сжалившись, великая герцогиня схватила подопечную за волосы, ещё больше прижимая к деревянной лакированной поверхности столика.
- Прояви хоть каплю уважения, мелкая тварь! Я вытащила тебя из той выгребной ямы, полгода я дарила тебе лучшую и самую дорогую жизнь, о которой даже многие знатные девки только мечтать и могут, и так ты собираешься мне отплатить!? – Мадам подняла голову Арнет от стола только с тем, чтобы потом опять ударить о него, - Погубив себя и меня? Жалкая дура! – Ярость полностью овладела Её Светлостью, не собираясь оставлять без изрядного вымещения. – От этих встреч зависит судьба нас обеих! Полгода я делала всё, чтобы ты забылась и просто наслаждалась дарованным счастьем, но нет же, наглая девчонка, ты просто не можешь сменить это преисполненное вечного уныния выражение лица и не остановишь поток слёз пусть даже на несколько часов! – С этими словами или, скорее, громогласными выкриками, великая герцогиня швырнула подопечную в другой конец комнаты.
Она направилась к ней, однако, когда Арнет приподнялась и взору мадам открылась опухшая от удара правая сторона лица, она мгновенно опомнилась и задержалась на месте, не решаясь приближаться к подопечной, которая снова отвернула лицо, лишь тихонько всхлипывая. Гнев великой герцогини отступил, и она в миг сменила багрянец лица на мягкое и тёплое выражение и, распахнув руки будто бы в готовности обнять непутёвую подопечную, она приблизилась к ней, взяла за плечи и немалым усилием заставила подняться на ноги. Мадам отбросила чёрные локоны Арнет с её заплаканного лица, после чего взяла его в ладони и большими пальцами протёрла слёзы под глазами, продолжая улыбаться прямо в лицо той, кого ещё несколько секунд назад искренне ненавидела всей душой. После этого, мадам зашла за спину Арнет и повернула её лицом к зеркалу, правой рукой приподняв голову за подбородок.
- Ни к чему эти слёзы, - промолвила Её Светлость, поглаживая щеку девушки, - если назначенное не изменить, а цена неудачи будет слишком жестокой. Король не будет гневаться, как я, - открыто, но всё же его гнев ты ощутишь гораздо сильнее моего. Но, если ты сможешь его удовлетворить, то станешь Его королевой на каждую встречу, что даже могущественнее меня. – для невинной души Арнет, замаскированные посулы возможности отомстить были ничем, но, по старой привычке, великая герцогиня не могла игнорировать этот аргумент. – Его Величество слаб телом и духом, - продолжала она, - А потому не пожелает принуждать тебя, и тебе придётся самой проявить инициативу. Помни это, и тогда эти слёзы и печаль станут твоим надёжным орудием в покорении Его сердца. Ах, эта невинность, - говорила мадам, разглядывая девичье лицо в зеркале, склоняясь над правым ухом его обладательницы, - как Он всегда и желает. Ты преуспеешь, дорогая моя, а иначе окажешься на улице без гроша в кармане. – великая герцогиня улыбнулась. – Главное – не позволяй ему потерять интерес. – с этими словами, мадам поцеловала Арнет в ушибленный затылок, после чего дополнила: - Захвати внимание и очаруй, девочка моя.
С этими словами, великая герцогиня развязала на спине подопечной узелки платья, оголяя её ровные и статные плечи, а затем аккуратно расстегнула корсет, удовлетворительно-оценочным взглядом созерцая в зеркале юные, но уже налившиеся соком страсти и желания, груди. Резкий вдох, и мадам на секунду отпрянула, тут же узнав на мгновение всполхынувшее в и без того воспалённом уме чувство зависти. Разумеется, формам Арнет только предстояло обрести высшую степень красоты и колоритности, хотя они и сейчас были достойны вожделения, в то время как сам великая герцогиня вступала в возраст увядания всех внешних качеств, что ранее блистали с не меньшей выразительностью. Однако ж, опасаясь нового накала обстановки, Её Светлость прогнала дурные помыслы из головы, снова мягко улыбнувшись подопечной в зеркало и добавив к вышесказанному:
- Благо, Всеотец одарил тебя всем для того необходимым, - подчёркивая явленные ей прелести Арнет.
После сказанного, мадам повернулась к двери и позвала свою фрейлину, что всё это время ожидала у входа в гостевые покои.
- Аманда!
Высокая златоволосая девушка, в два раза старше Арнет, с невозмутимым выражением лица и исключительной грацией вошла в комнату, сделав реверанс великой герцогине и её подопечной.
- Будь так добра, одень снова нашу принцессу и приведи её в порядок, - попросила Её Светлость, а после, взглянув на лицо девицы, наигранно ахнула, - и потрать столько косметики, сколько необходимо, только чтобы устранить эти ужасные следы! – Сказала мадам, имея ввиду следы от её ударов.
Аманда лишь уважительно кивнула, подойдя к Арнет и принявшись осматривать ушиб, мысленно примеряя средства.
- Мне необходимо спешить. - великая герцогиня заявила о уходе с привычной важностью, после чего взглянула на подопечную в ожидании хоть какой-то реакции. Та же лишь сделала неуклюжий реверанс, на что мадам цинично усмехнулась и удалилась из покоев, сопровождаемая звонким стуком каблуков.
Отредактировано Адалинда II Байл (2016-04-26 00:29:15)
