В жизни каждого более или менее престижного учебного заведения случаются торжественные дни. Чаще всего они продиктованы общегосударственными праздниками, реже – местными значимыми датами, еще реже – особенными событиями, требующими особо тщательной подготовки.
О том, что сам князь Долонии посетит Женскую Школу Чести, стало известно за три дня до его прибытия. Посещение планировалось сделать внезапным, но у директора Школы везде есть глаза и уши.  Ливиллия не раз в этом убеждалась, но на утреннем построении, когда была оглашена тайная новость, как никогда окрепла в этом знании.
Полы, окна, стены и даже потолки в здании намывали все три дня. Конюшни были вычищены до неестественного блеска. Лампы горели так ярко, что слепили глаза. Одежда каждой ученицы была тщательно выглажена. Девушки – воспитанницы, которым и выпало наводить этот абсурдный порядок, переглядывались и перешептывались с явным неудовольствием. Не может же князь быть дураком, который поверит в конюшни, благоухающие, как поля в конце весны, и в чистые тренировочные костюмы без единой пылинки.  Но кому было дело до благоразумия, когда Школу посещал «Сам Князь!»
Ливиллия провела все утро, начищая окна с обеих сторон. Они зияли чистотой и блеском настолько, что за последние полчаса четыре птицы разбились о стекла. Девушка перегибалась через подоконник, становилась на него, полностью выползала из окна, стараясь добраться до самых дальних уголков стекла. Сделать все идеально.
Занимаясь рутинной работой, Лив грезила грядущей тренировкой. Все-таки сохранили учителя и остатки здравого смысла: необходимо было показать не столько чистоту территорий, сколько мастерство учениц. Ведь приезжает «Сам Князь!»
«Сам князь! Сам князь!» - эти слова слышались отовсюду. В большей степени, конечно, от преподавателей, опасающихся за престиж заведения, и от совсем юных воспитанниц, которые еще визжат от одного упоминания имени местного государя. Старшим же девочкам, в том числе и Ливиллии, подобные возгласы не внушали ничего, кроме отвращения. Они отделяли патриотизм от слепого восхищения и раболепского благоговения перед обычным человеком, пусть и знатного рода.
Несмотря на все приготовления и относительную осведомленность, князь со свитой появились внезапно, вечером второго дня. Тренировка давно была закончена, девушки ужинали, морально готовясь к завтрашней утренней суматохе. Никто не ожидал, что в двери столового зала ворвется взъерошенная, как маленький воробей, преподавательница вокала (чей предмет никто не воспринимал всерьез) и заверещит что-то невнятное о долгожданном событии, к которому все так долго готовились.
Приборы были отставлены быстро, вальяжное настроение улетучилось. Девочки были готовы к визиту князя. Готовы были показать, что не просто так проводят время в стенах этого учебного заведения. Показать, что настоящие леди представляют из себя нечто большее, чем одомашненных хранительниц очага.

Отредактировано Ливиллия Гройс (2016-07-07 23:58:10)

Когда князь со свитой въезжали в Школу, девочки  и преподаватели уже стояли во дворе. Младшие готовы были растаять, как сливочное масло под жарким солнцем.  Они с диким  восхищением смотрели на князя и его свиту. Молодой, красивый, богатый… А его приближенные! Все, как один, прекрасны. Особенно мужчина лет тридцати, едущий чуть позади князя. Приближенный.
-… напыщенный и самодовольный засранец, - тихо прошептала Ливиллия подруге, - Посмотри, как он раздевает глазами Айзу.
- Ты же понимаешь, что она оторвет ему яйца при мало-мальском намеке на более тесное знакомство?
- Не оторвет. И гордость свою поглубже засунет. Это же, мать ее, честь – разделить постель с приближенным князя. Человеком, таких благородных кровей. А отказ – позор для семьи.
- Тогда их  оторвет Валира. Ей же плевать, каких кровей будет несчастный, положивший взгляд на ее возлюбленную.
Ливиллия с трудом сдерживалась, чтобы не рахохотаться в голос.  Да, эти самодовольные мужланы не понимают, что приехали не в пансион благородных девиц и не в бардель .  Никто не понимает. Даже тот темнокожий, что едет по правое плечо от князя. Сабля на поясе, движения уверенные, взгляд не мечется от одной груди к другой… Воин.
- Посмотри на того чернокожего, желающего нас «проверить».  Телохранитель?
Ливиллия кивнула. Ей хотелось бы посмотреть на него в бою. Он выглядел опытным бойцом. Сабля… Ливиллия орудовала  мечом. И ей хотелось думать, что она многого достигла в этой области. Он тот, кому не стыдно будет бросить вызов. 
Крыло, где находилась комната Наставницы, находилось довольно далеко. Требовалось около пяти минут, чтобы добраться до главного входа. Поэтому пожилая уже женщина подошла только сейчас и легко дотронулась до плеча Ливиллии, прося ее отодвинуться и пропустить ее вперед, к князю.
А "советник" не сводил взгляда с Айзы.
- Я отправлю девочек приготовить вам комнаты и наполнить ванны. Водные процедуры очень хороши после утомительного путешествия. – предложила Наставница после короткого приветствия.
- Да.  - поблагодарил князь, слезая с коня.
Я желаю, чтобы темноволосая девушка, стоящая за Вашим плечом, помогла мне с ванной. - добавил "советник".
Ливиллия смотрела на Айзу. Айза смотрела на советника. Взгляд ее был преисполнен страха и гнева
- Айза, ты слы... – обратилась к ней Наставница тоном, не терпящим возражений.  Среди старших девочек повисла тишина. Малолетки смотрели на Айзу с плохоскрываемой завистью. А Ливиллия смотрела на телохранителя. Ее дыхание участилось.
-  Не знаю, как князь, а вот я желаю опровергнуть Вашу теорию, темнокожий человек. Я вызываю Вас на дуэль. В Долонии это разрешено законом, и сам князь не имеет права ее отменить. Это дело чести! Защищайтесь! - Ливиллия говорила громко и отчетливо. Она обращалась не к похотливому мужлану, а к темнокожему телохранителю. Если начнется дуэль, толпа не разойдется. Если начнется дуэль, если она победит, Айза сможет отказаться. Советник поймет, что находится не в чертовом борделе. Поймет, что напал не на обычных барышень. Поймет...
Толпа сначала замолчала,  а потом зашумела.
- Это Ливиллия?... Ливиллия бросила вызов телохранителю князя?.. Этого не может быть!" - слышала девушка шепот за спиной.
Сердце девушки бешено билось. Кровь стучала в висках. Ладони запотели. Подруга, стоящая рядом, тихо вскрикнула от боли в сжимаемой Лив руке.

Отредактировано Ливиллия Гройс (2016-08-16 21:25:07)

Ливлиию трясло. Руки тряслись, тело тряслось так, словно ее была лихорадка. Было страшно. Страшно за себя. Страшно за Айзу. Страшно за школу. Страшно ровно до тех пор, пора руки не сомкнулись на эфесе меча.
Лив даже не удивилась, когда в ее душе поселилось удивительное и приятное спокойствие. Все было почти так же, как и на тренировке. Все тот же убогий учебный меч, все те же стойки. Те же выпады. Только вот соперник опытнее и сильнее.
Ливиллия не чувствовала трепета перед первой дуэлью. Все шло правильно. Именно так, как должно идти.
- Плохому танцору, мэтр, и яйца мешают. – с дерзкой ухмылкой сказала Лив. Стойка принята. Поза уверенная, в легким налетом несгибаемой гордости и уверенности. Ливиллия сейчас не думала об этикете, преподавателях. Не думала о том, что ее соперник – телохранитель князя. Из головы даже вылетел образ Айзы.
- Ливиллия! Где твои манеры!? - Возмутилась одна из учительниц, преподающих светский этикет, Гведонин Астра. Голос донесся как будто откуда-то издалека. Ливиллия на секунду словно потеряла кураж боя. Выпала из этой смертельной пляски.
- Какие манеры меж свиста клинков, госпожа Астра? На бранном поле преобладает брань. – непростительная ошибка. Нельзя отвлекаться во время боя. Урок был усвоен хорошо. Меч соперника ловко ударил сверху и был отбит только благодаря многочисленным изнуряющим тренировкам, благодаря которым многие выпады дошли до автоматизма. Рука заныла от  боли.
Публика тяжело выдохнула.

Все произошло очень быстро.  Падение – Ливиллия была уверена, что бой окончится через секунду -  неожиданный подъем и глупая подачка в виде победы. Ливиллия не была уверена, что кто-то кроме нее заметил этот нелепый маневр чернокожего телохранителя. Но он поддался. Дуэлянтка могла поклясться себе в этом.
Она так и застыла, молча глядя на встающего с лопаток мужчину. Толпа кричала от восторга. Мужчина, настаивающий на компанию Айзы, уже смотрел на нее с легкой опаской. Тем более, что сведенные на переносице брови темнокурой девушки и хищно подрагивающие уголки губ вполне очевидно выражали ее отношения к банным мероприятиям.
А в душе Ливиллии вскипал огонь ярости. Она должна была проиграть! Этот воин гораздо опытнее. Она не всегда могла уследить за его маневрами, его движениями! Она не победила. Ей поддались. Ливиллия хотела реванша. Ливиллия жаждала заслуженного поражения. Ливиллия… но она молчала. Она не понимала этого мужчину.
Меч забрали. Князь сказал что-то похвальное, затем отошел с Наставницей. Им нужно было о чем-то поговорить. Толпа гундела. А Ливиллия смотрела на телохранителя и не могла оторвать глаз. Как он посмел!
Ливиллия подошла к чернокожему.
- Меня зовут Ливиллия Гройс, - сказала она, - Я видела, что вы сделали. Зачем? Вы поступили глупо. Телохранитель князя не мог пасть от меча ученицы. И вы бы не пали. Зачем?
Она негодовала. Она готова была кричать. Руки ее сжимались в кулаки, а в глазах плясал гнев.