- Я весь день слышу, как на улице галдят люди, - слабо проговорила Лилиан ослабевшая леди Эйхалет. Она провела в воздухе тощей рукой с пигментными пятнами и складками старческой кожи, будто отгоняя мух. - Ах, Лили, почему они так шумят в такой час?
Лилиан с незаметным для подслеповатым старушки волнением оглянулась на закрытые ставни окон. гул голосов тут был тихим, далёким, но тревожным, как рокот далёкого оползня. Он неизбежно катился к ним.
- Ничего серьёзного, миледи, - мягко проговорила лекарь, поворачиваясь назад и слабо улыбаясь в бликах свечи. Почти все лампы в доме были погашены. - Просто люди выпили слишком много в честь праздника.
- А-а-х, вино! Это зло, моя дорогая, это великое зло! Мой муж пил, пил постоянно, пока живот его не стал, как деревянный бочонок у нас в погребе! - старушка с яростью волка впилась в запястье Лилиан, и та мужественно смолчала. За спиной слышались лёгкие и суетливые перебегания по комнатам служанок - они задвигали ставни, задували все возможные очаги и запирали на засов двери, создавая видимость, что дом пуст. Но он был полон… пятеро из прислуги, включая старого управляющего, кухарку, одного порученца и двух горничных. А ещё была Лилиан и пять больных, разложенных по разным комнатам. Целая горстка слабых и беспомощных людей… - Всё зло в вине! Ты слышишь, этот напиток нам к губам поднесли акшары, чтобы сделать нас тупыми и покорными. - повышала голос леди Эйхалет, и Лилиан нервно оглянулась на закрытые ставни, где рокот “оползня” эхом проходил по стенам.
- Ах, миледи, ну что вы такое говорите, - быстро подхватила разговор девушка, молясь внутри, чтобы стены дома были крепкими, а пьяная толпа невооружённой.
- Я знаю, что я говорю, дитя! Я видела каким глупым боровом становится мой муж с бутылки третьей! Это он меня до больничной койки довёл, он!Ох… - дама тяжело взялась за сердце, ещё бьющееся в тшщедушном теле.
- Не стоит волноваться, леди, не стоит, если он подорвал ваше здоровье однажды, то поминания его всуе повторят это.
- Ты права дитя… права… А этим… пьянчугам за дверью… Да бросьте им хлеба с кладовых. Этим всегда надо только хлеба да вина… Вина да хлеба…
Лили молча погладила платину жидких волос старушки и промолчала. За спиной задулась ещё одна свеча… Скоро они останутся во тьме, один на один со своими шёпотами и страхами.
- Госпожа, госпожа, - подлетела к Лилиан горничная, что была старше её года на три, - Там на заднем дворе какой-то юноша в офицерской форме. Он стучит в дверь и говорит ваше имя, госпожа.
Лили резко обернулась.
- О боги, боги, как он выглядит?
- Темноволосый, темноглазый, роста среднего. Молод, не пьян, - суетливо проговорила служанка, блистая глазами в свете свечи. - Но я боюсь открывать дверь, госпожа, я слышала они уже вломились к Бурлокам, в конце улицы, а если они узнают, что мы здесь.
- Останься здесь, с леди.
Суетливо сказала Лили, подхватывая свечу и быстро спускаясь со второго этажа к задней двери. Домашние Еноха ,точно мыши, прятались по углам и шептались, в ожидании кота. Лили добежала до задней двери и прислушалась.
- Алек? Алек это ты? - в щель раздалось что-то утвердительное и знакомое и Лилиан поспешно взялась за засов.
- Ты что! Они уже на улице! - подскочил к Лили молодой перепуганный порученец.
- Это задняя дверь, её не видно с главного входа, помоги мне. мы сразу запрём.
- Узнают, что мы дома, всех порешат.
- Там мой брат, ну же!
Порученец недовольно, но поспешно схватился за брус и они открыли двери, но не успела Лилиан втянуть Алека в дом, как с крыши пятого от них дома раздался свист и крик.
- Дома они все! Гниды поганые! Дома! Жги!
Лилиан буквально втащила брата в дом захлопывая дверь и прислоняясь к ней спиной. Единственная свеча пугающими узорами рисовала тени на стенах.
- Алек ты цел?

Она уже не одна, с упоением уткнувшись в пахнущий пылью и гарью камзол брата, она могла чувствовать прилив внутренних сил, решительности от того, что рядом есть кто-то близкий, готовый к действиям, а не ожидающий от неё, 18-ти летней девушки, каких-то комманд или руководства. За недолгое мгновение их приветствия Лилиан смогла перевести дух, и страх будто сделал шаг за занавес, за порог, уступая место решительности Сантаров. Она серьёзно кивнула Алеку, слушая о ситуации на улице - ничего утешительного. Одна из горничных в ужасе прикрыла рот ладошками, порученец надавил на переносицу, лишь кто-то ещё из домочадцев решился зажечь побольше свеч, раз уж их всё равно обнаружили.
- Берта принеси воды, пожалуйста, - обратилась Лилиан к горничной, что с ужасом осматривала двери и окна, ожидая когда в них полетят камни. - Ну же! - пришлось чуть повысить голос, чтобы горничная вышла из оцепенения и лаской юркнула на кухню. Пусть будут заняты хоть чем-то, хоть водой, хоть успокаиванием больных, пусть будут заняты, а не смотрят на двери и окна, думая, что те их скоро подведут. Берта выскочила назад, вся трясять, как последний осенний лист, и передала воду Алеку, смотря на него одновременно с надеждой и паникой, как смотрят на того, от кого ожидают многого.
- Я займусь баррикадированием, - ответил порученец, встряхивая кухарку. Тут было немного крепких людей, что могли таскать мебель. Лилиан  с тревогой посмотрела на их маленький “оборонительный отряд” и с силой подавила в себе малодушную панику. Всё будет хорошо. Всё должно быть хорошо, они обязаны выбраться живыми. А как иначе?...
- Пойдём, - Лили взяла Алека за руку, чувствуя себя спокойнее, пока он рядом и повела к чердаку, Свеча чуть дрожала кончиком своего язычка, искривляя тени стен. С улицы эхом доносился нарастающий крик, слышалось, как ломают двери соседнего дома. Уже близко! Как панически было от одной этой мысли, но надо было держаться.
- Вот… - Лили показала на лестницу, ведущую на чердак, как вдруг там раздался характерный треск и грохот. Девушка дёрнулась, прикрыв рот рукой, - Уже!

Лилиан стояла на чердаке, немного переминаясь с ноги на ногу и тревожно вслушиваясь в звуки, доносившиеся с квадрата чердачного выхода. Её мысли пребывали в слишком сильном хаосе, чтобы хоть одна задержалась, пустила корни и дала ростки. Не считая мыслей тревоги о том, что будет, что может произойти за эту долгую ночь. Но их Лили безжалостно вырывала, не кормя женскую панику. Так хотелось сконцентрироваться на чём-то дельном, предложить идею и собраться, но пока Алек был один на крыше, сердце слишком тревожно билось о грудную клеть. А что, если там был не один человек? Что если его скинут прямо на брусчатку? Облака в проёме чернели от дыма далёких пожаров, иногда наплывая на тусклую луну, и это всё, что она могла видеть. Но скоро Алек стал спускаться назад, всё такой же уверенный, расслабленный. Даже если это было напоказ, девушка перевела дух и мысленно поблагодарила брата за эту бессловестную моральную поддержку, которую он излучал просто делая что-то, говоря.
Но, как оказалось, опускать напряжённые плечи было рано. Не успел Сантар закончить шествие по лестнице на чердак, как в проём прыгнул человек, повалив Алека на пол.
Вскрикнув Лили сделала пару рефлекторных шагов назад, и свеча в руке дрогнула, едва не погаснув. Мужчины сплелись в склоке, а Лилиан метнулась к какому-то хламу на чердаке, дёрнув на себя накрывавшую его ткань, подняв этим тучку пыли.
"Надо что-то найти, хоть что-то, хоть что-то...", - хаос в голове никак не желал выстраиваться в чёткие действия и Сантар младшая отчаянно ругала себя внутри за такую неорганизованность, пока какой-то крепко сбитый мужчина пытается разбить лицо брату. Наконец она схватила увесистую шкатулку и повернулась к драке, опять растерявшись - они постоянно менялись местами, то подминая друг друга, то вскакивая, то делая подножки... кидаться в таком случае шкатулкой было неразумно, она могла задеть Алека...
Закусив губу Лили осмотрела нехитрый "инвентарь" в руках и отставила шкатулку, смяв ткань. Как только мужик немного отдалился от Алека, она кинула ткань ему в лицо, чтобы немного дизориентировать.
"Да что ты глупостями то маешься?!", - тут же отругала себя девушка, сначала метнулась к двери, за подмогой, потом с ужасом поняла, что кто-то может забраться с крыши ещё, и метнулась к подъёму на крышу.

Звук удара заставил Лилиан вздрогнуть и поморщится, нервно сжав ткань платья. Нападавший затих, и только шум от сердцебиения в ушах был явным и громким следующие пару секунд. Сознание, взбудораженное происходящим, ещё минуту понимало, что всё прошло. Потому первый вопрос брата она просто не заметила, очнувшись лишь на втором.
- Посмотри, он жив? А то звук был такой, Лили, знаешь, неприятный…
- А… да-да, конечно, - “соберись!”, - опять строго отчитала себя девушка и подошла к мужчине. На голове ну него была ссадина. Как и все раны на лице и голове, она сильно кровоточила, будто рана на грани жизни и смерти, но Лилиан смогла откинуть панику и проверила сердцебиение и дыхание. - Он будет жить… Я сейчас залечу ему голову. Так что самое время нести верёвки, если хочешь связать его.
На некоторое время они оба были заняты делами, а это самое лучшее, что может быть, когда предстоит ночь ожидания в тесной клети забаррикадированного дома. Да, подлечить нападавшего и связать его тугой пеньковой верёвкой, откопавшейся на чердаке Еноха, было делом недолгим и нехитрым, но руки и мысли были чем-то заняты. Они не метались в ожидании новых страшных звуков с улицы, и переживаний о том, как справляются там другие. Но как-только Сантары разобрались с этим, тишина опять кинулась на них.
- Вот… мы можем оставить его тут, - неловко сказала Лили, посматривая на свои пальцы в чужой крови и ища, чем их можно вытереть, - он скоро придёт в себя… Всё равно его некуда нести.
Лили вытерла руки о всё ту же ткань и подумала, что хочет их отмыть. Это были сумбурные и обрывчатые мысли мозга, не желавшего выходить из шока. Она осмотрела брата в тусклом свете их единственной свечи, что медленно прогорала.
- Тебя тоже задело? Дай посмотрю, - “лишь бы чем-то были заняты руки…”. - Ты не знаешь, как там отец? Он же наверняка тоже вызван.. Всех позвали…
Город разделился на три лагеря: тех кто крушил, кто останавливал крушение, и кто сидел в доме, как переходящий приз…
- Кстати, тебя не хватятся?

- Да что со мной будет, - выдала вымученную улыбку Лилиан, - ноготь разве что поломается.
Мужчины, ох мужчины, ну как же они любят упрямо отказываться от заботы, когда та действительно нужна. Лили с мягким осуждением покачала головой, но настаивать не стала. В конце концов, это было нужно больше ей… Пока ты полезен, занят чем-то, а не слоняешься по дому хвостом волнения и переживаний, время течёт быстрее. Сейчас казалось, что песчинки в перевёрнутых часах замедлили свой весёлый бег. Ты идёшь по сонному и тёмному дому, терзаемый ожиданиями будущего, и только разговор с братом отвлекает от этой кутерьмы. Лили неосознанно подходила к Алеку чуть плотнее, будто бы в ауре брата был какой-то спасительный купол от тревог.
Но, как оказалось, брат тоже немного волновался. Когда Лилиан залечивала его ссадины он высказал свои тревоги.
- Его… н-нет наверное, - сбившись проговорила девушка, вслушиваясь так, будто действительно должна была его знать. Может и знала, может это кто-то из её пациентов, или случайных знакомых, может даже пекарь с Яблоневой улицы или сапожник с соседнего переулка… Они были нормальными людьми недавно, буквально сутки назад, но с кислым запахом вина и наступлением ночи превратились в монстров. Но это могли быть и стражи, может кто-то дошёл до их улицы и за короткий период драки на чердаке они разогнали смутьянов?
Лилиан напряжённо всматривалась в дым, потом тряхнула головой.
- Давай хотя бы подойдём ближе к двери, я отсюда ничего разобрать не могу.
И Лили пошла из кухни к прихожей.

Холодок пробежал по спине девушка, когда брат удалился на стук. Ей начинало казаться, что какой-то многоликий зверь, слепленный из толпы., сейчас охотится на них и играет, точно с мышами в бочке. Суетливо глаза осмотрели тёмную прихожую, но Лилиан приказала себе не трусить. Сейчас этого было делать совсем нельзя. Сжав перед платья она подошла к двери и негромко спролсила:
- Кто там?
- Откройте, - протяжно застонали с той стороны двери, - откройте, я ранен.
Сердце ёкнуло и тревожно забилось. Совесть сцепилась с разумом и братским указом. Он мог быть прав... но мог и не быть... Может этот человек увидел, как маг отгоняет смутьянов и решил, что тут безопасно? Что если он действительно ранен?
- Доктора сейчас в доме нет, - всё ещё сомневаясь и колеблясь проговорила Лилиан.
- Пожалуйста! Дайте мне хотя бы убежище до утра, я же тут околею, истекая кровью!
Лилиан колебалась. Покусывая губу она поднимала глаза наверх, туда куда ушёл брат и назад к двери. Она приоткроет, она всего-лишь убедится, что человек ранен...
Дрогнув руки стали неспешно открывать засов, а после Лилиан приоткрыла дверь, вглядываясь в темноту ночи. Мужчина стоял навалившись на косяк, прижимая руку к боку, будто действительно был ранен, но принять решение она не успела. Увидев щель в желанный дом он оскалился, будто зверь, и с силой навалился на дверь, норовя ворваться внутрь. Лилиан вскрикнула и попыталась удержать, но что её селёнки, против здорового мужчины? Даже двух... Второй выскочил из-за поворота, и помог приятелю. Девушку отшвырнуло в коридор, как пушинку. И не давая времени осознать всю степень своей вины и ошибки мародёры залетели в дом. Лилиан пробил холодный пот.
- Где тут золото, а? Где золото говорю?!
перепуганная девушка схватила подвернувшийся под руку чугунный подсвечник и ломанулась наверх.

Лили было удушающе страшно бежать от кого-то, испытывать такое новое и такое жуткое чувство жертвы охотника в забеге. Крупные и разъярённые мужчины топали следом, и разве что стук собственного сердца в ушах был громче этого звука. Она неслась наверх, хватаясь за перила и чувствуя нарастающую иглу боли в лёгких, когда сверху раздался голос брата, и она устремилась к нему, как к последнему оплоту безопасности, к спасению. Пролетела искра, обдавая жаром макушку и сильные руки утянули её на чердак. Люк хлопнул, оставив их в конуре собственных мыслей и мнимой безопасности. там внизу всё ещё слышались приглушённые крики и угрозы, вой пострадавшего от огня, но они не утруждали себя вламыванием на чердак. Весь дом с его богатствами теперь был в распоряжении мародёров... Весь дом с его небольшим количеством жителей, неемощных людей. И всё из-за неё!
Что вы знаете о чувстве вины? Всепоглощающее и удушающее жаром румянца, оно охватило Лили вместе с пониманием того, что произошло. "Я не хотела!" вертелось на языке, но вдохнув и посмотрев на брата она замолкла, виновато опустив глаза.
- Прости...
– Будем решать проблемы постепенно, сначала здесь, потом внизу, - для Сантар-младшей фраза прозвучала резковато, как укор (и укор заслуженный) и она внутри стушевалась совсем. Но даже так она не могла согласиться с дальнейшим планом действий.
- Алек, Алек они сейчас просто разнесут дом и уйдут, но в процессе могут убить больных и слуг! Послушай, я справлюсь тут! - она впилась в локоть брата, тише быстро зашептав свой нехитрый план, - Давай... давай поставим предметы из сундука на лестницу с крыши. Если незваный гость ворвётся в люк, он споткнётся... мы ещё можем подпереть лаз. Алек, пожалуйста ,их пока ворвалось только двое, людям в здании нужна помощь, я справлюсь тут, - повторила Сантар уже увернее, вглядываясь в глаза брата. Шаги по крыше звучали, но осторожно, будто тот некто всё ещё надеялся бть незамеченным.

Отредактировано Лилиан Сантар (2016-08-07 19:15:37)

Бить не раздумывая, даже если это твой знакомый... Как жутко было от мысли, что там может быть кто-то свой... Кто-то, кто вчера приносил тебе молоко к порогу. Но брат был прав, а от того становилось ещё более жутко. Лилиан крепче сжала подсвечник и кивнула, успокаивая его, а не себя. "Хватит паниковать и быть бесполезной!", - который раз за ночь она повторяла это себе? Наверное, впервые подействовало. Алек спрыгнул в люк. Крики, звук борьбы. Звуки травм. Он ушёл в одиночку защищать дом, потому что ты попросила, так что делай, что можешь, чтобы это не было напрасно. Глубоко вздохнув, Лили повернулась к сундукам и стала перерывать их нутро, постоянно оглядываясь на лаз, прислушиваясь к суматохе там, внизу. Пока она была... это хорошо, значит и брат был жив... Лилиан выуживала разные вещи из недр, пока не достала большой маток прочной бечёвки. Именно в этот момент кто-то более отчётливо заходил по крыше, заставив девушку кошкой подобраться и вздёрнуть голову. Связанный ими "первенец" замычал и завозился, отчего шаги опять на секунду затихли. Ещё мимолётная отсрочка... она должна всё успеть!

Алеку пришлось столкнуться с четырьмя мародёрами. Крепкие и грубые мужики, явно привыкшие к такой же, как и их лица, работе. От них немного пахло кислым дармовым вином, и много - потом. Изнутри эти бывшие работяги излучали какую-то звериную и неразумную злобу, выли как звери и били... как звери. Первый, с подачи пинка Алека, сейчас только поднимался, второй бы уже не поднялся никогда, лёжа с пробитой головой. Третий и четвёртый, будто уличный псы, скалились и пытались обойти мага, порой швыряя отдельные предметы, чтобы сбить его. В проёме один раз мелькнула, испуганно пискнув, служанка, а после исчезла за дверью. Они были Сантару не помощники, немощные и слабые люди. В очередной момент третий мародёр набрался храбрости и ринулся прямо на мужчину.

Лилиан умела очень тихо бегать. На носочках, едва касаясь пола. Раньше ей это помогало красться по дому и играть с детьми. Сейчас она использовала навык для другого рода игр. Суетливо и быстро она перебегала от одной точки чердака к другой разматывая туго натянутую бечёвку, что поворот за поворотом усложняла раскинувшуюся паутину. Временами девушка замирала, резко, нервно, как кошка при зажжённом свете, вскидывая голову наверх. Там всё упорнее некто с крыши открывал люк, закрытый на засов. Время тикало, его песчинки уходили, и каждая секунда была будто последней в подготовке маленькой ловушки. Лёгкая испарина волнения покрывала её лицо, она боялась оставаться... Она боялась подвести. И бояться, в общем-то, Лилиан тоже устала. Вот раздался треск вырванного засова, и девушка призраком юркнула в тень, скрытую от квадрата лунного света, что ворвался на чердак. Потом квадрат разбил силуэт. Вот голова, вот плечи, вот тяжёлые шаги по лестнице вниз. Сантар-младшая сжала подсвечник, тихо молясь забытым и преданным забвенью духам-богам, что бы всё было не напрасно. Вот она видит стопы в истёртых сапогах... И взломщик спотыкается о её паутину. Туго натянутая бечёвка, которую Лилиан не успела никуда привязать, врезается в руку, но она не отпускает, смотря как страшно падает человек. Раскинув руки в неловкой попытке удержать равновесие. Он не может понять, что произошло, что туго натянутая верёвка врезалась в щиколотку и ноги подвели - он падает. Глухой удар тела и звонкий ломающихся костей и крика, человеческого страшного крика боли, заставившего целительницу сморщится, сжаться внутри. Лилиан  сглотнула и сделала было один шаг чуть-чуть вперёд, как сверху раздался ещё один голос, мужской:
-Эверик, что?... Эверик, ты жив?!
"А если мёртв?", - по спине пробежал холодок. Стоило больших сил уговорить себя, нет, приказать себе не бежать к грабителю и не пытаться лечить того, кто пришёл разносить твой дом. Сейчас был ещё один. "Бей. Со всей силы. Не раздумывая, хорошо, Лили? ", - Лилиан тихо вздохнула и крепче сжала подсвечник. Второй мужчина уже осторожнее, медленнее и оглядываясь спускался с крыши на чердак. Шаг за шагом, он обошёл первую бечёвку, спустился к телу и осторожно нащупал пульс... Он разочарованно выдохнул в тот же самый момент, как увидел вжавшуюся в тень девушку, что прижимала к себе подсвечник. Грабитель нахмурился и двинулся к Лилиан
- А ну ка иди сюда... - гнев ослепляет, и это стало тем самым, что спасло Лилиан. Мужчина погнался за ней, метнувшейся к другой тени, уже не так осмотрительно, и не обратил внимания на верёвку, которую девушка перепрыгнула. Запнувшись о бечёвку он рухнула на колени и Лили, развернувшись и зажмурившись, ударила подсвечником по открытой спине.

"Жив"... - дрожащие пальцы почувствовали пульс второго взломщика точно также, как минуту назад не нащупали пульса первого. Тот, кто упал с лестницы, свернул себе шею... Но этого она ударила не насмерть, он просто потерял сознание.
От этого странного облегчения захотелось расплакаться. Напряжения за ночь было слишком много, как удушающие много в городе было едкого дыма пожаров и погромов, как много было вина в дурных головах. Но девушка сдержалась. Она решительно поднялась с корточек, стала собирать бечёвку, натершую руку от напряжения, а после села и связала бессознательному мужчине запястья. Она то и дело оглядывалась на люк, слыша крики борьбы и странно успокаиваясь от этого, повторяя, как молитву забытым духам-богам: Он ещё жив, брат ещё жив. Возможно, ему тоже потребуется помочь? Оглядев чердак, она нашла старую деревяшку, и перекрыла ей выход с крыши, использовав, как задвижку, а потом перехватила за горловину какой-то пахнущий мышами мешок, медленно ступая к люку вниз.

Последний бугай протрезвел если не телом, то умом. Его неуклюжие, но тяжёлые шаги стали медленнее, а рожа угрюмо озлобленной, как у крысы, что щерит жёлтые резцы прежде чем ускользнуть в нору. Да, он поубавил прыти в драке, и стал кружить, чтобы отступить к лестнице вниз, назад в ту дыру, откуда пришёл. Похоже, этот расклад сейчас устраивал обоих. Неловко попятившись грабитель пошёл вниз.
Лилиан, что замерла у люка  мешком, готовая кинуть оный на буйную голову недруга, едва слышно выдохнула, медленно опуская руки. Во рту был лёгкий привкус крови. Похоже она искусала губы в напряжении, слишком взволнованная, чтобы отдавать в этом отчёт. медленно и осторожно, она спустилась вниз, дёрнувшись от вида раскроенного черепа первой жертвы сантаровского гнева.
"Ещё нельзя", - сказала она себе строго и тихо подошла к брату.
- Мы можем... запереть всех на чердаке. Убрать лестницу с него, - негромко проговорила девушка, слыша странный звон оглшающей тишины после этой драки. - Ты цел? Главное, что ты цел.
Лилиан, не выдержав навалившихся переживаний, крепко обняла брата, тихо всхлипнув на мгновение, но не расплакавшись. Она убила кого-то... не руками, пускай, но расставленная ей сеть лебёдок заставила кого-то упасть и свернуть себе шею. Что делает с людьми эта проклятая ночь!
- Наверху... там всё нормально. Пойдём... надо закрыть дверь, - стараясь не давать себе лишней слабости проговорила Сантар- младшая, отпуская Алека.